Гражданин Азербайджана А. в период с мая 2000 по март 2003 г. состоял в браке с россиянкой Я., в связи с чем получил российское гражданство. В 2007 г. он по договору купли-продажи приобрел 25% доли уставного капитала общества по номинальной стоимости 75,5 тыс. руб., а в 2015 г. – продал ее всего на 50 руб. дороже.
После этого в Арбитражный суд г. Москвы с иском к А. и покупателю доли обратилась гражданка Азербайджана А., которая, как оказалось, с августа 2000 г. состояла в зарегистрированном в Республике Азербайджан браке с А. Истица потребовала признания недействительным договора купли-продажи доли в уставном капитале общества, заключенного ответчиками, и применения последствий недействительности сделки в виде обязания покупателя возвратить в собственность продавца 25% доли общества, а продавца – возвратить покупателю уплаченные за нее деньги.
Решением суда от 4 февраля 2016 г., оставленным без изменения апелляцией, в удовлетворении иска было отказано. Суды, установив, что продавец скрыл от покупателя и нотариуса при оформлении договора купли-продажи доли факт нахождения в браке с истцом, пришли к выводу об отсутствии оснований для применения п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ, поскольку покупатель не знал и не мог знать о несогласии супруги на совершение сделки. Также суды проверили и признали недоказанными обстоятельства совершения притворной сделки и сделки по заниженной цене.
Однако суд округа отменил решения нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение. Кассация пришла к выводу, что для правильного разрешения спора судам необходимо было проверить, был ли прекращен брак продавца с истцом; гражданство продавца для установления норм права Российской Федерации или Республики Азербайджан, подлежащих применению к спорным правоотношениям.
При новом рассмотрении дела Арбитражный суд г. Москвы вновь отказал в удовлетворении исковых требований. Решение устояло и в апелляции, и в кассации. Суды руководствовались положениями п. 2 ст. 35 Семейного кодекса РФ, п. 3 ст. 253 ГК РФ, исходили из недоказанности истцом того обстоятельства, что покупатель знал или заведомо должен был знать о несогласии супруги продавца на совершение сделки. Выполняя указания суда кассационной инстанции, суды установили, что продавец А. является с ноября 2001 г. гражданином РФ, общество было зарегистрировано и осуществляет свою деятельность на территории Российской Федерации, в связи с чем пришли к выводу о применении к спорным правоотношениям законодательства Российской Федерации. Судами изучен апостилированный перевод ст. 34 Семейного кодекса Республики Азербайджан и установлено, что нормы ст. 35 Семейных кодексов РФ и Семейного кодекса Республики Азербайджан существенно не отличаются.
Истица не согласилась с принятыми по делу судебными актами и обратилась в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой. Изучив материалы дела № А40-167485/2015, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ вынесла решение об отмене судебных актов нижестоящих инстанций.
Коллегия напомнила, что согласно п. 1 ст. 256 ГК РФ, п. 1 ст. 34 Семейного кодекса РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества. Далее ВС РФ отметил, что в силу п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ (в редакции закона, действовавшей на момент возникновения спорных отношений) для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга. Супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки.
Верховный Суд указал, что п. 11 ст. 21 Закона об обществах с ограниченной ответственностью предусматривает, что сделка, направленная на отчуждение доли или части доли в уставном капитале общества, подлежит нотариальному удостоверению путем составления одного документа, подписанного сторонами. А сделка с недвижимым имуществом или требующая нотариального удостоверения и (или) регистрации, совершенная одним из супругов, являющихся участниками совместной собственности, и не соответствующая требованиям п. 3 ст. 35 Семейного кодекса, является оспоримой.
Коллегия отметила, что, как установлено судами и следует из материалов дела, период нахождения в браке с Я. гражданин А. в Республике Азербайджан зарегистрирован брак с истицей. Документы, свидетельствующие о том, что на дату совершения оспариваемой сделки данный брак расторгнут или признан недействительным, в материалах дела отсутствуют.
Коллегия отметила, что, приобретая 25% доли общества в 2007 г., А. указал в договоре купли-продажи данные российского паспорта, равно как и при продаже этой доли в 2015 г. При этом, являясь на дату заключения сделки гражданином Российской Федерации и одновременно имея паспорт гражданина Республики Азербайджан, А. представил нотариусу заявление об отсутствии режима совместной собственности в отношении спорного имущества, утверждая, что он в момент приобретения доли уставного капитала и заключения оспариваемого договора не состоял в зарегистрированном браке, в подтверждение чего представил копии страниц своего российского паспорта со сведениями о семейном положении. «Нотариус в отсутствие какой-либо возможности проверить достоверность сведений, изложенных в заявлении продавца, удостоверил сделку», – указал Суд.
С учетом установленных судами фактических обстоятельств дела Судебная коллегия пришла к выводу об ошибочности применения судами п. 2 ст. 35 Семейного кодекса РФ и неприменении нормы п. 3 этой же статьи.
ВС также обратил внимание, что судами при рассмотрении настоящего спора не исследовались вопросы о том, в результате чьих действий нарушены права истицы, супруг которой и сособственник спорной доли, умышленно скрыв факт нахождения в зарегистрированном браке в другом государстве, распорядился совместно нажитым имуществом; о цели, преследуемой истицей обращением в суд с настоящим иском, и о возможности восстановить ее предполагаемое нарушенное право в результате удовлетворения иска.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отменила решение нижестоящих инстанций и направила дело на новое рассмотрение, указав, что при этом судам надлежит учесть изложенное в определении и принять законные судебные акты.
Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Ульяновской области Екатерина Толчина отнесла данное дело к весьма сложной категории споров, где пересекаются корпоративные и имущественные права супругов. По ее словам, судебная практика по таким делам до сих пор не имеет единообразного рассмотрения в России. «Особенности осуществления корпоративных прав участников компаний, состоящих в браке, давно требуют особой законодательной определенности», – полагает эксперт.
По мнению Екатерины Толчиной, Верховный Суд выбрал верное направление в 2016 г. в Определении № 310-ЭС15-18228, указав, что в соответствии с положениями ст. 14, 21, 23 Закона об ООО с учетом положений семейного законодательства «супруга учредителя (участника) в связи с разделом совместно нажитого имущества супругов имеет права, связанные со стоимостью доли как общего имущества супругов. При этом права, связанные с управлением делами общества, не могут передаваться в порядке раздела доли между супругами, если иное не определено уставом. «Это значит, что в обсуждаемом деле, в котором дана оценка лишь деталям индивидуального спора, при новом его рассмотрении суд вернется к вопросам надлежащего способа защиты нарушенного права супруги», – заключила Екатерина Толчина.
По мнению руководителя КА «Комиссаров и партнеры» Андрея Комиссарова, Верховный Суд отменил ранее вынесенные судебные акты не потому, что полагал, что требования истца необходимо удовлетворить, а ввиду имевшего место частично неправильного обоснования позиции судов при, казалось бы, правильно принятом итоговом решении.
По словам эксперта, анализ решения ВС позволяет прийти к выводу, что при повторном рассмотрении дела суду первой инстанции надлежит установить, чьи действия привели к нарушению прав истца. «Так, например, суд сможет установить, что А., утверждавший у нотариуса, что он не женат, фактически намеренно ввел в заблуждение покупателя доли и нотариуса, следовательно, исключительно его действия привели к нарушению прав истицы и ими был причинен ущерб», – пояснил он.
Как полагает Андрей Комиссаров, такой судебный акт может стать неплохим дополнением к заявлению в полицию по ст. 159 УК РФ, поскольку в действиях продавца может усматриваться соответствующий состав преступления, где потерпевшей стороной является его супруга. «В сложившейся ситуации наиболее правильным способом защиты права пострадавшей супруги был бы иск о взыскании убытков с А. Не лишней была бы ссылка на ч. 2 ст. 174.1 ГК РФ, поскольку обстоятельства намеренного обмана продавцом нотариуса и покупателя фактически подтверждают, что последний не знал и не мог знать о семейном положении продавца и что его супруга возражает против продажи доли, следовательно, истребовать имущество у добросовестного покупателя не представляется возможным».
Подводя итог, Андрей Комиссаров отметил, что позиция Верховного Суда в целом обоснованна, однако изложена неоднозначно. Эксперт предположил, что, возможно, в сложившейся ситуации суд не хотел создать никаких противоречий с выводами, изложенными в Определении от 6 сентября 2016 г. №18-КГ16-97, а также в Определении от 28 марта 2017 г. №46-КГ17-3.
